Разбор стихотоворения, встреченного мною на одном из украинских ролевых сайтов - автор, увидев как я разбираю еще чей-то стих, попросил высказаться и насчет своих текстов. А я что? Я ж завсегда согласный...

...У меня не так уж много времени (как ни странно, а ведь еще и работать где-то как-то надо), поэтому я ограничусь рассмотрением только одного стихотворения. Чтобы далеко не копаться - первого же по счету.

Честно говоря, иногда мне кажется, что если видел один некузявый стих - видел их все. По крайней мере в стихах Грифона большая часть затыков ровно та же, что и у Ловеласа. Вот первая же строфа:

"Если не был ты рожден во Тьме
И видел один Валимар,
Приходи, мы примем тебя к себе,
Неважно молод ты, или стар."

Чтобы прочесть первую строку как стихотворную, нужен ритм на три удара:
"если нЕ был ты
рождЕн
во тьмЕ"

Вторая - тоже, и вроде бы неплохо ложится рядом с первой:
"И вИдел
одИн
валимАр"

А дальше что? А дальше все поползло по швам - те же три удара приходится раскладывать на гораздо большее количество слогов.
"приходИ,
мы прИмем
тебя к себЕ"

И последняя строчка вообще убивает всю стихотворность нафиг, если только не использовать неправильное ударение:
"неважнО,
молод тЫ
или стАр"

Если же слово "неважно" произнести так, как полагается, с ударением на А, то ни о каком размере речи уже нет. Да и сочетание "молодтЫ" тоже не для русскоязычного читателя, а для немца какого-то, приученного к многочисленным "Карл-Маркс-ШтаДТам.

Ровно та же ситуация в следующей строфе - слово "прими" при чтении вслух очень хочется прочитать как "прИми" - иначе придется делать неестественную запинку дальше.

"Только из Тьмы виден истинный свет,
Никто его спрятать не смог,
Очнись ото сна, прими Черный Обет
И выпей заздравный рог."
 

"Мы не здешние люди, нам трудно прожить
Там, где подлость, предательство, грязь,
Но откован клинок и по краю бежит
Темных рун прихотливая вязь."

Вот смотри - я предлагаю другой вариант:

Мы рождались не здесь,
Нам непросто прожить
Там, где подлость, предательство, грязь.
Но откован клинок,
И по краю бежит
Прихотливая, темная вязь.

Изменений, как сам видишь, немного. Но в то же время я убрал "мы нездешние люди" (ассоциация второго порядка с "сами мы нездешние" в таком стихотвореннии, сам понимаешь, нежелательна). А кроме того мной ликвидирован "темный хрун", отчетливо слышимый у тебя в последней строчке. И еще я чуть-чуть подогнал размеры строк друг к другу, и по-другому построил разбивку на строчки. Мелочи. А покажи оба варианта свежему человеку - думаю он выберет мой.
Едем дальше.

"Пусть на сердце твоем растают все льды,
И узришь наконец сиянье звезды,
Над городом золотым:
Пусть за гордость, за имя, за тяжесть беды,
Будешь согрет и любим."

Скажи, положа руку на сердце - не просто "льды", а именно "все льды" - несет ли уточнение "все" какую-то нагрузку, кроме "для размеру"? Это беда многих поэтов-самодельщиков - многочисленные "уж", "все", "тот" и тому подобные слова, к которым очень хорошо подходит термин "Компенсационное звено" из институтского курса "Взаимозаменяемость и технические измерения".
Что же касается остальных "достоинств" этой строфы, думаю ты и сам их увидишь, слегка прищурившись. Не думаю, что резкая смена размера здесь оправдана хоть чем-то...

"Но помни, что нужно еще отстоять
Мечту, добытую тяжким трудом,
Бери же скорей меча рукоять,
И врагов не суди неправым судом"

До сих пор я говорил о форме. Но пришло время поговорить и о содержании, ибо с этой строфы наконец-то заканчивается артподготовка сознания читателя, и начинает проявлять себя общая идея стихотворения. Итак...
Мечта, добытая тяжким трудом...Странное словосочетание. Мечту - вполощают, делают былью...Но никак не добывают, на то она и мечта, мечтать, как говорится не вредно. Но ладно, возможно это и придирка.
Но: какой труд имеется в виду, скажи пожалуйста? Ни в одной предыдущей строчке не было намека на то, что "добытая мечта" стоила добывшему каких-то усилий. Пришел - не вопрос, говори темный обет, и все будет: стакан нальют, клинок с черными рунами вручат, и вообще, полюбят и согреют в городе золотом под яркою звездой (огнегривый лев и синий вол, исполненный очей наверное тоже стоят где-то неподалеку, в качестве стратегического резерва).
Но за это придется расплачиваться. Обет - он обет и есть. Словом, рычаги на себя - и вперед, на врага. Не суди его неправым судом, а суди правым. А правость сего суда заключается в том, что...
"Поле битвы рассудит врагов и друзей,
Там ворон - свидетель, судья там - клинок,"

Одним словом, закон - тайга, медведь прокурор... Ни слова, ни строчки о том, а в чем, собственно враг был виноват? Есть упоминание абстрактных "подлости" и "грязи", где "нам" трудно жить , но ведь никакой привязки нет, где и к чему эти малопочтенные явления относятся. И уж точно не к Валимару, который до сих пор только видел в своей жизни персонаж, ныне пришедший во Тьму.
Ибо "мы", которые "нездешние", совершенно определенно называют себя "люди". Они вряд ли уходили от "подлости и грязи" именно из Валимара, потому как там людей, собственно, и не было. Тогда с кем же идет воевать новоявленная жертва або... пардон, обета?

"Только Смерти глаза все свирепей и злей,
Она собирает с нас страшный оброк"

И весь смысл "добывания мечты" в том чтобы придти и сдать страшный оброк Смерти. Начато за здравие, а кончено за упокой. Возможно, это как раз та самая что ни на есть "темная романтика", но мне такая романтика непонятна. Более того, неприятна.
Такие вот дела...

Вернуться на главную страницу...